Отношение мужчин и женщин в древней руси. Брак и семья в древней руси

В наше время отношения, где мужчина моложе женщины, не редкость, хотя общество, как правило, смотрит на это не слишком положительно. А как обстояло с этим дело на Руси в старину?

Почему на Руси были приняты ранние браки?

В Древней Руси брачный возраст определялся исходя из норм византийского права и соответствовал 15 годам для юношей и 13 - для девушек. Однако эти нормы часто нарушались, особенно если речь шла о людях знатного происхождения. Так, известно, что князь Юрий Долгорукий женился на 11-летней девочке. Новгород-северский князь Игорь Святославич женил своего сына Святослава в 11-летнем возрасте. Владимирский князь Всеволод Юрьевич женил сына Константина в 9 лет.

Еще один владимирский князь Михаил Юрьевич выдал замуж свою дочь Елену в три года. Дочери киевского князя Святополка Изяславича и суздальского князя Всеволода Большое Гнездо были выданы замуж в 8 лет. Черниговский князь Ростислав Михайлович устроил брак своей дочери Аграфены в 9 лет.

Столь неестественно ранние браки заключались прежде всего по политическим причинам. Это было связано с необходимостью скрепить отношения с тем или иным знатным соседом ради получения экономической и политической выгоды. Супружескую жизнь венчанные дети начинали вести только при достижении половой зрелости.

Далеко не всегда при этом муж и жена были ровесниками, или муж старше жены. Если этого требовали политические интересы, то на разницу в возрасте смотрели сквозь пальцы. Так, Петр I был тремя годами моложе своей первой супруги Евдокии Лопухиной. На момент заключения брака ему было 16 лет, а ей 19. Брак устроила мать Петра, царица Наталья Кирилловна, урожденная Нарышкина.

Особенности крестьянского брака

В 1830 году император Николай I издал указ, согласно которому для девушек брачный возраст устанавливался с 16, для юношей - с 18 лет. Во второй половине XIX столетия большинство русских девушек вступали в брак в 17-20 лет, парней - в 19-21 год. В крестьянской среде с женитьбой старались не тянуть, когда дети «входили в возраст». Опасались, что, став постарше, парень выйдет из родительской воли и приведет в дом неугодную жену. Юная невестка-полуребенок также была более желательна, чем девица в годах, ее легче было приучить к послушанию в семье мужа.

В крестьянских семьях старались, чтобы разница в возрасте между молодыми не превышала двух-трех лет. Браки, неравные по возрасту, были нежелательны прежде всего из-за вероятности раннего вдовства: «Лучше семь раз гореть, чем один раз овдоветь».

Браки, когда муж был на 10-15 и более лет старше жены, являлись среди крестьянства сравнительной редкостью и осуждались. Зато к случаям, когда жена была на несколько лет старше мужа, относились вполне лояльно. Дело в том, что от жены требовалось овладеть определенными хозяйственно-бытовыми навыками, вследствие чего девушки порой задерживались в родительском доме. В молодой видели прежде всего работницу.

«Мой Ваня

Моложе был меня, мой свет,

А было мне тринадцать лет».

По-видимому, в семье будущего мужа просто не хватало рабочих рук. Иначе как объяснить, что в случае с Ваней не стали ждать даже ранее установленного 15-летнего возраста?

Наши дни: по любви и по расчету

На рубеже XIX-XX веков брачный возраст повысился, так как в 1874 году была введена всеобщая воинская повинность. Все пригодные к военной службе мужчины должны были проходить ее по достижении 21 года. Длилась служба от 3 до 6 лет. Соответственно молодой человек мог позволить себе жениться только в возрасте 24-27 лет. В связи с этим и женщины стали вступать в брак позднее.

Постепенно выросла и продолжительность жизни, да и быт стал не таким тяжелым. Поэтому необходимость в раннем заключении браков и в женах-работницах становилась уже не такой острой. Так мы пришли к сегодняшней норме, когда браки заключаются либо сообразуясь с чувствами, либо с финансовым расчетом, а на разницу в возрасте смотрят несколько иначе, чем сотни лет назад.

Мода на одежду в Древней Руси значительно отличалась от современной.

Создателей одежды на Руси называли мастерами-кузнецами. Они постоянно придумывали новые виды одеяния, украшения для головных уборов, делали выкройки, украшали. Одежда делилась в зависимости от статуса человека. Древнерусский народ считал, что одежда защищает от злых духов, темных сил, потому что обладает особой силой. Поэтому %древнерусские наряды% имели вышивку в виде Свастики, Инглии, вышивалась деревянной иглой и льняными нитками.

Верхняя древнерусская одежда мужчин называлась свитой. Это был длинный до икр кафтан разного цвета: красный, коричневый, бежевый, рыжий. Свита не должна была прикрывать сапоги и мешать при ходьбе. Главное, что было важно для славян в одежде — удобство, практичность, тепло. В зависимости от материального положения выбиралась ткань кафтана. Князья носили теплые, с меховым воротом и вышивкой свиты.

Из меха предпочитали овчину, бобра, кролика, лисицу, песца.Воротник был небольшой, едва прикрывая шею. В основном меховой воротник предпочитали класть на плечи. Присутствовало много пуговиц, от восьми до двенадцати.Крестьяне, рабочие надевали простые платья, на которых были только пуговицы. В холодную зиму кафтан согревал, потому что работать приходилось на улице целый день.

На плечи накидывали длинную плащевидную накидку, которая представляла собой кусок льняной ткани. Накидка была без рукавов. Это было своеобразной модой на Древней Руси. Носили накидку поверх свиты, шубы мужчины, дети и женщины разных слоев населения.Отличалась накидка покроем, качеством материала.Славянская зимняя одежда чаще всего шилась из кожуха, то есть из шкуры, меха и кожи животного. Если это был лен, то его сначала нужно было вырастить, собрать урожай, перемолоть и соткать нитки, ткань. Славяне старались быть максимально близко с природой.

Славянский костюм женский

Как и сейчас, древнерусские женщины и девушки любили одеваться красиво. В женской одежде отдавали предпочтение мелким деталям и вышивке. Она была вышита по подолу, на рукавах, вокруг горловины. Боярыни, княгини носили богатые платья с вшитыми металлическими пластинами, крестьянки носили простую льняную рубаху с пояском. Женский костюм был не только теплым, но и показывал статус женщины. Ткань для платья, костюма всегда выбиралась льняная, а узоры вышивались исключительно красными нитками, потому что красный цвет у славян символизировал здоровье, плодородие, огонь, тепло, защиту.

Женский костюм был длинным, ниже колена, с длинными рукавами. Делился костюм на верхнюю и нижнюю рубаху. Выкройка костюма была простая: крестообразная, прямая.Платья были повседневные, праздничные, свадебные.У молодых девушек древнерусский костюм женский дополнялся запоной. Запона — большой кусок ткани с вырезом посередине. Надевали его через голову поверх рубахи. Затем обязательно подпоясывалась.Главными элементами женской древнерусской одежды были красиво вышитые орнаменты, которые девушки вышивали сами, или доверяли дело специалисту-ремесленнику.

Древнерусский мужской костюм

Мужчины Древней Руси предпочитали носить шерстяные вещи, которые запахивалась. Поверх надевался кожаный ремень. Ткань шерстяная крупной вязки. Штаны были широкие, подвязывались на поясе, на коленях и на щиколотках. Отдавали предпочтение шерстяным и холщовым штанам.Князья и бояре носили по двое штанов.Шили одежду специалисты-ремесленники. Но большая часть населения, в том числе и зажиточная шили сами. Ворот мужского древнерусского костюма всегда был низкий. Крой рубахи у всех был одинаков. Будь то князь или крестьянин. Отличало древнерусский мужской костюм разных слоев качество ткани,наличие украшений и количество надеваемых рубах.

В поясе всегда прикреплялась калята. Раньше так называли кошелек для денег.

Древнерусские головные уборы

Мужские головные уборы

Народ на Древней Руси отдавал предпочтение шапкам. Меховые, валяные, плетеные разных фасонов.

Обычно это были круглые шапки с меховым ободком. Мех использовали любой: овечий, лисий, песцовый. Помимо шапок носили ободки, повязки и войлочные колпаки.

Князья носили соболиные тюбетейки. В них было очень тепло, особенно при долгих походах и во время сражений.

Женские головные уборы

Головные уборы так же как и древнерусская женская одежд% были разнообразны, красочны и зависили от статуса и материального положения древнерусской дамы.Женщины на Древней Руси предпочитали головные повязки с вшитыми камнями, атласными лентами.

Молодые незамужние девушки могли позволить себе ходить без головного убора. Распускали локоны или заплетали волосы в косу, надевая лишь ленту вокруг головы.Замужние дамы всегда выходили на улицу в головной уборе. Это считалось обязательным условием. Покрывали голову большим разноцветным платком. Он был настолько большой, что мог спускаться до пят.

В холодную зиму носили круглые шапки с пушистым мехом. Славянки любили украшать шапки камнями, узорами. Поверх шапки надевали длинный красивый платок.В помещении, церкви, гостях, женщины не снимали головный убор. Мужчины должны были обязательно снимать шапку, тюбетейку.

Крестьянская одежда на Руси

Крестьяне носили простую одежду с минимум вышивки. Она не была украшена камнями и лентами. Крестьянский кафтан назывался армяк. Его надевали поверх тулупа, полушубка. Он состоял из воротника и запахивался.Крестьянская шуба — доха. Шуба состояла из кожи, меха животного, которую крестьянские женщины шили сами своим мужьям, детям и себе. Себе женщины шили душегрейку, которая представляла собой теплый полушубок. На работу, повседневную носку надевали длинную без рукавов рубаху.Мужчины-крестьяне носили сермягу. Сермяга — полотняный плащ. Шили его из сукна.Несмотря на всю свою простоту в выкройке и дешевизну ткани, крестьянская одежда была очень теплой и практичной.

Что такое сорока одежда в Древней Руси?

Сорока — это старинная одежда на Руси, которую могли носить как материально обеспеченные люди, так и крестьяне. Представляла собой чехол из бархата, ситца или кумача. Надевалась сорока поверх зимней верхней одежды (полушубка, плаща, кафтана). Согревала в морозные дни, метель.

Свадебный наряд в Древней Руси

Женский свадебный наряд

Свадебная древнерусская одежда женщин была красивой, аккуратной, настоящим шедевром. Это не обязательно белое платье и белая фата как сегодня. Шили свадебный наряд девушки себе сами. Им помогала мама, бабушка, старшая сестра. Обычно наряд передовался из поколение в поколение. Наряд невесты показывал статус ее семьи. Делился наряд на довенчальный и послевенчальный.Довенчальный наряд невесты представлял собой длинное до пола платье с рукавами в темных тонах. Это было традицией в Древней Руси,потому что считалось, что девушка хоронит свою молодость и переходит во взрослую жизнь. Послевенчальное платье было красивое, яркое, настоящее произведение исскуства. Шили платья, сарафаны из льна, ситца, бархата.

Украшали бисером, лентами, тесьмой, вышывали красивые узоры золотыми нитками. У знатных богатых невест наряд был максимально роскошным. Украшался камнями, жемчугом, поэтому был тяжелым и весил до двадцати килограмм. Часто свадьбы проводили на покров, поэтому у невесты обязательно поверх свадебного платья надевали дорогую шубу с мехом.

На голове обязательно красивый длинный платок, кокошник. На второй день после брачной ночи, невесте надевали на голову кику, которая означала, что теперь она не девушка, а замужняя женщина.

Кика представляла собой открытую корону, украшенную камнями, бисером, жемчугом, тесьмой.

Мужской свадебный наряд

Мужской свадебный наряд состоял из рубахи и штанов. Обычно костюм жениха был белого цвета с красной вышивкой, узором, что символизировало счастье, плодородие в будущем браке. Рубаху жениху шила будуща жена.Штаны жениха были полосатые, широкие, сшитые из сукна, с карманами. Из кармана всегда выглядывал кусочек ситцевого платка, который невеста дарила будущему мужу перед свадьбой. Это тоже было свадебной традицией в Древней Руси. Свадебный наряд дополнял широкий красный пояс из атласа, ситца, а также меховая шуба или кафтан.

Положение женщины на Руси

Положение женщины в древней Руси часто представляемо как полное подчинение мужчине. Женщины, видимо, были лишены какой‑либо свободы и вынуждены жить в восточной изоляции. Верно, что московские царицы и княгини шестнадцатого и семнадцатого веков вели затворническую жизнь в их собственных апартаментах (теремах )в царском дворце, и что тот же обычай также практиковался в боярских и купеческих семьях, хотя и менее жестко. Дело обстояло иным образом, однако, среди простых людей, и поэтому, даже относительно московского периода, традиционный взгляд на подчиненное положение женщины в России не может быть принят безоговорочно.

Применительно к киевскому периоду подобное воззрение будет абсолютно безосновательным. Русские женщины этого времени пользовались значительной свободой и независимостью, как в правовом, так и в социальном плане, и демонстрировали дух самостоятельности в различных аспектах жизни. Мы видим женщину, управляющую Русью в середине десятого века (княгиня Ольга), другую, основывающую школу для девочек в женском монастыре, который она заложила в одиннадцатом веке (Янка, дочь Всеволода I). Княгини посылают собственных представителей: в зарубежные страны (как нам известно, два члена русской мирной делегации в Константинополь были женщины). Именно к женщине (неродной матери Владимира Мономаха) народ Киева обращается для восстановления мира между князьями (в случае нарождающегося конфликта между Святополком II и Владимиром Мономахом в 1097 г.).

Если мы обратимся к фольклору, женщина‑воительница – популярная героиня древнерусских эпических поэм. Поляница ("степная искательница приключений) русских былин напоминает нам амазонку в классической традиции. И, разумеется, с географической точки зрения существует полная параллель, поскольку обе совершали свои подвиги в том же регионе – нижнего Дона и района Азова. Как мы знаем, миф об амазонках отражает важный факт в социальной истории донских и азовских племен в скифский и сарматский периоды: преобладание матриархальных форм родовой организации.

Возможность того, что матриархат был базисом социальной организации у некоторых протославянских племен и, в особенности, антских родов, не следует сбрасывать со счета. Если это так, то относительно независимое положение женщины Киевской Руси может быть объяснено по крайней мере частично как последствия подобной традиции. Возможно, не случайно, что в наиболее раннем варианте «Русской Правды» среди родственников, которые имеют право – и должны – отомстить за убийство соплеменника, «сын сестры» упоминается вместе с «сыном брата».

В целом же древнерусский род, по описанию «Русской Правды» и иных источников, принадлежал с очевидностью к патриархальному типу. В то же время, однако, женщине гарантировались определенные права. Начнем с вергельда – символа социальной ценности человека того времени: женщина имела вергельд, но в количественном выражении штраф за ее убийство равнялся лишь половине выплачиваемого за убийство мужчины, принадлежащего к среднему классу – двадцать гривен вместо сорока .

Женщина, даже замужняя, имела право обладать собственностью на свое имя. Следуя византийскому примеру, русское гражданское законодательство признавало как приданое, в смысле денег, которые женщина приносит своему мужу в браке, так и «предбрачные подарки» (propter nuptias donatio), т. е. дарение мужчиной собственности своей невесте, что по‑английски также именуется «приданое». В русском языке используется два различных термина, а именно: приданое – в первом смысле и вено – во втором. Кроме этого замужняя женщина могла иметь любую другую собственность, завещанную ей ее родителями или приобретенную ей. Обычным источником дохода женщины, включая замужнюю, были результаты ее рукоделия. Согласно так называемому «Церковному уложению» Ярослава Мудрого (скопированному фактически не в одиннадцатом, а в тринадцатом веке), мужчина, крадущий пеньку или лен, выращенный его женой, или же любое белье и ткани, изготовленные ею, подвергался штрафу. По «Русской Правде» после смерти своего мужа, если он умирал первым, жена имела права на оставленную ей собственность и на иную собственность, которой он мог обладать. Более того, вдова признавалась главой семьи, если были дети, и ей доверялось управление имением ее покойного мужа. Когда дети достигали совершеннолетия, каждый имел право потребовать свою часть имения, но если они поступали таким образом, то должны были отдать определенную часть владения своей матери до конца ее дней (пожиток ).Говоря о детях, следует отметить, что дочери наследовали имущество вместе с сыновьями, за исключением семей смердов (см. разд. 5, выше).

Вслед за обращением Руси в христианство брак и семейная жизнь были поставлены под защиту и наблюдение Церкви. И вновь в киевский период права женщин не были забыты. Согласно процитированному «Церковному уложению», муж подвергался штрафу в случае прелюбодеяния. Права дочери были также защищены, по крайней мере до определенной степени. Если родители принуждали свою дочь к браку против ее воли и она совершала самоубийство, они считались ответственными за ее смерть.

В более широком плане христианство затронуло отношение русского общества к женщине двояким образом. С одной стороны, христианская доктрина – по крайней мере в ее византийской интерпретации – полагала женщину ответственной, через Еву, за первородный грех. В кратком обзоре библейской истории, которая, согласно «Повести временных лет» преподавалась Владимиру греческими миссионерами, объяснялось, что «человечество впервые согрешило через женщину. ибо из‑за женщины Адам был изгнан из рая.» .

С другой стороны, одним из главных моментов византийского христианства было почитание Богоматери, Святой девственницы, которая защитила женское начало, дав жизнь Спасителю, а отсюда и имя «Мать Бога» или буквально – «Богоматерь». Как объяснялось Владимиру греческим миссионером, «после получения плоти от женщины, Бог дал верующему дорогу в рай». Так Бог «отомстил дьяволу».

Итак, доктрина Церкви унижала и возвеличивала женщину и в этом смысле поддерживала как позитивное, так и негативное отношение к женщине в России. Аскетическое монашество видело в женщине главный источник искушения мужчины. Для монахов и тех, кто находился под их влиянием, женщина была «дьявольским сосудом», а не чем‑либо иным. И все же Церковь, включая тех же монахов, также распространяла почитание Богородицы на русской земле, и не только лишь женщины, но также и мужчины возносили к ней постоянные молитвы.

Духовная жизнь бросает вызов взвешиванию или измерению, а религиозные влияния неосязаемы. Можно спорить, позитивные или негативные аспекты христианской доктрины относительно женщины оставили более глубокое впечатление в русской душе. Однако кажется правдоподобным, что русская женщина выиграла больше, нежели потеряла в конечном итоге. Именно древнерусская литература, как мы увидим (гл. IX, разд. 8), более всего пострадала от ухудшения положения Евы.

Отношение мужчин и женщин в древней руси

Древнерусское общество было типично мужской, патриархальной цивилизацией и женщина в Древней Руси занимала подчиненное положение, подвергаясь постоянному притеснению и угнетению. В то же время женщины из высших сословий имели серьезное влияние и активно участвовали в общественной и политической жизни страны. Летописи упоминают многих женщин, сыгравших серьезную роль в истории страны. Это и княгиня Ольга, и дочери Ярослава Мудрого, одна из которых — Анна прославилась в качестве французской королевы, также это жена Василия I, великая княгиня Московская Софья Витовтовна, новгородская посадница Марфа Борецкая, возглавившая борьбу Новгорода против Москвы, царевна Софья и многие другие.

Любое древнее общество — это доминирование мужчин, и если отстраниться от истории Древней Руси, то, к примеру, Древний Рим, Древний Египет, Древний Восток или Греция, также выстроены по общественным принципам, в которых женщине отводилось второстепенное положение. Что касается положения женщины в Древней Руси , то, к примеру, в древнейшем летописном своде «Повести Временных лет» сообщений, связанных с представительницами слабого пола, в пять раз меньше, чем посвященных мужчинам. Женщины и дети в древнерусском обществе рассматриваются как дополнение к мужчине. Именно по этой причине на Руси девицу до замужества часто называли по отцу, но не в виде отчества, а в притяжательной форме, например «Володимеряя». После вступления в брак в той же «владельческой» форме называли по мужу, подразумевая «мужняя жена», то есть «принадлежащая мужу». Женщины в Древней Руси были ограничены в своих правах, как и во всех древних обществах. Вместе с тем это не означает, что женщины были отстранены от участия в государственных делах. Ярким примером могут служить княгиня Ольга, дочери Ярослава Мудрого и внучки Владимира Мономаха, которые были вполне социально активными и яркими личностями.

Княгиня Ольга (около 890-969 гг.) была первой христианской киевской княгиней. Будучи женой первого великого князя Киевского Игоря(годы правления: 912-945 гг.), после его смерти управляла государством до совершеннолетия их сына Святослава. Обычай кровной мести, который существовал в раннесредневековой Руси, заставил Ольгу покарать убийц ее мужа. Княгиня Ольга сочетала в себе энергию, незаурядный ум и редкие государственные качества. Она впервые создала систему управления княжеством, вела успешную борьбу с соседним племенем древлян, нередко угрожавшим ее государству, а также стремилась к расширению связей Руси с сильнейшими державами того времени — Византией и империей Оттона. Ольга, по сути дела, провела первую в истории Руси финансовую реформу, установив фиксированный размер дани, порядок ее сборов и их систематичность

Исторические документы свидетельствуют о том, что княгини принимали участие в государственных делах. Так подписи княгинь стояли на важнейших законодательных документах того времени. Подпись жены князя Владимира Святославовича (годы правления: 980-1015 гг.) Анны стояла на Церковном уставе. Более того, без ее подписи документ не имел бы законодательной силы, так как Анна, будучи сестрой византийского императора, действовала от имени византийского духовенства. Другим примером может служить документ более позднего времени (XVвек) — Устав новгородского князя Всеволода, где наряду с подписями самых влиятельных лиц Новгорода стояла также подпись жены князя, «княгини Всеволожей». Участие княгинь в деятельности законодательной и исполнительной власти является показателем высокого уровня развития государственной, социальной, правовой и культурной систем Древней Руси.

Летопись «Повесть временных лет» упоминает о сестре Ярослава Владимировича (Ярослава Мудрого) — Предславе, которая являлась активной участницей борьбы за его воцарение на киевском престоле в 1015-1019 гг.

Дочь Ярослава Мудрого — Анна Ярославна (годы жизни: около 1024 — не ранее 1075 г.) вышла замуж за короля Франции Генриха. Она являлась правительницей Франции в период малолетства их сына Филиппа. Зная латынь (официальный язык того времени), Анна обладала привилегией ставить свою подпись на документах государственной важности, что было уникальным явлением для французского королевского двора того времени.

Внучка Ярослава Мудрого, дочь великого князя киевского Всеволода Ярославича Анна Всеволодовна основала в 1086 г. при киевском Андреевском монастыре первую известную в истории Руси школу для девочек.

Женщины в Древней Руси , принадлежащие к княжескому сословию или имевшие духовный сан (в частности, игуменьи) становились основательницами монастырских школ. В летописях упоминаются имена многих боярынь и княгинь, принимавших участие в политической жизни отдельных княжеств, а также правивших единолично.

Ордынское иго существенно изменило общую картину социально-правового положения женщин в русских удельных княжествах. Русские летописи середины XIIIвека почти не упоминают об участии женщин в политической жизни. Жены и дочери русских князей в основном представлены как объекты захвата, насилия и плена. Однако и в этот период можно привести в качестве примера жену Дмитрия Донского — суздальскую княжну Евдокию, сыгравшую большую роль в истории Московского княжества.

Однако столь заметную роль в истории доводилось играть только женщинам из привилегированного сословия, именно они могли быть полноправными представительницами в своей вотчине или в княжестве, обладательницами личных печатей, символизировавших их власть, а также регентами или опекунами. Знатные женщины в Древней Руси отличались высоким уровнем образования и культуры по тем временам, именно это позволяло им участвовать в государственных делах и управленческой деятельности. Более того, княгини обладали очень серьезными имущественными правами, им подчас принадлежали целые княжеские волости, которыми они могли распоряжаться по своему усмотрению, в том числе и решать, что из этих земель достанется их сыновьям. Что касается представительниц низших сословий, то тут значение женщины было существенно иным.

Многие историки пишут о деспотических порядках, царивших в рядовой древнерусской семье. Муж, глава семейства, был холопом по отношению к государю, но при этом был полноценным государем для своей семьи в собственном доме. Все домочадцы полностью были ему подчинены, и прежде всего это касалось женской половины дома. Женщина в Древней Руси , будучи еще не замужем, не имела права самостоятельно выходить за пределы родительской усадьбы. Мужа ей подыскивали родители, до свадьбы она его не видела. После замужества новым ее «хозяином» становился муж. Женщина в Древней Руси не могла без разрешения мужа выходить за пределы дома, включая и посещение церкви. Знакомится, вести с кем-нибудь разговоры, дарить подарки и вообще осуществлять общение вне дома женщина также должна была только испросив разрешение супруга. Доля женского труда в русских крестьянских семьях всегда была необычайно велика, женщине даже приходилось браться за соху. Очень тяжела была доля младшей невестки в семье (жены самого младшего брата), которая, переехав в семью своего мужа, оставалась пожизненной служанкой в доме.

Неписанные законы общества диктовали определенное поведение мужа и отца. В его обязанности входило «поучение» домашних, которое состояло в систематических побоях жены и детей. В древнерусском обществе считалось, что если муж не бьет жену, то он «о своей душе не радеет», и будет «погублен». Только в XVIвеке были предприняты попытки как-то защитить жену и ограничить произвол мужа. В частности «Домострой» (памятник русской литературы XVIвека, который является сборником советов, правил и наставлений во всех сферах жизни человека и семьи) вводит некоторые ограничения в устоявшуюся систему домашнего насилия. Рекомендуется бить жену «не перед людьми, наедине поучить» и «никако же не гневатися» при этом, и «по всяку вину» (из-за мелочей) «ни по виденью не бите, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, никаким железным или деревяным не бить». Видимо, в обыденной жизни женщины в Древней Руси подвергались серьезным избиениям, поскольку автор «Домостроя», давая советы мягче обращаться с женами, поясняет, что у тех, кто «с сердца или с кручины так бьет, много притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и перст, и главоболие, и зубная болезнь, а у беременных жен (значит били и их) и детем поврежение бывает в утробе». Именно поэтому давались советы наказывать жену не за каждую, а лишь за серьезную провинность, и не чем и как попало, а «соймя рубашка, плеткою вежливенько (бережно) побить, за руки держа»

В то же самое время следует отметить, что женщина в Древней Руси домонгольского периода обладала целым рядом прав. До выхода замуж она могла стать наследницей имущества отца. Самые высокие штрафы, согласно древнерусскому законодательству, платились виновными в «пошибании» (изнасиловании) и оскорблении женщин «срамными словами». Рабыня, живущая с господином в качестве жены получала свободу после смерти господина. Появление подобных правовых норм в древнерусском законодательстве свидетельствовало о широкой распространенности подобных случаев.

Широкие имущественные права женщина в Древней Руси получала после смерти мужа. Вдовы пользовались большим уважением в древнерусском обществе, они становились полноправными хозяйками в своем доме. Фактически, с момента смерти мужа, роль главы семейства переходила к ним. Имущественная правоспособность женщин в Древней Руси , особенно в привилегированных сословиях, была весьма значительной по сравнению с правоспособностью их современниц в западноевропейских государствах. Однако ее нельзя считать равной с правоспособностью мужчины, поскольку женщина находилась в семье под властью мужа или отца, и мужчины могли своей властью свести на нет все преимущества, прописанные для древнерусских женщин в законодательстве. В случаях, когда женщина не находилась под властью мужчины, например, будучи вдовой, она получала практически равную с мужчинами имущественную правоспособность.

Костюм славян и Древней Руси (6-13 века)

Костюм древних восточных славян (6-9 века)

Условия жизни древних восточных славян - древлян, радимичей, вятичей и др. - были такими же, как и у их соседей - скифов и сарматов. Вероятно, и одежды у них были одинаковыми. Изготовляли их древние славяне из кожи, войлока, грубой шерстяной ткани. Позже костюм восточных славян под влиянием греческих, римских и скандинавских одежд стал богаче.

Мужчины носили шерстяную рубаху с длинными рукавами, без ворота, которая запахивалась спереди и подпоясывалась ремнем. Полы такой рубахи зачастую оторачивали мехом, а зимние рубахи были меховыми. Рубашка могла быть и без запа?ха.

Холщовые или сермяжные штаны, широкие, как шаровары, собирались у пояса и подвязывались у ступни и под коленями. Вместо ремешков на ноги иногда надевали металлические обручи. Богатые люди носили две пары штанов: холщовые и шерстяные.

На плечи набрасывали короткие или длинные плащи, которые застегивались на груди или на одном плече. Зимой славяне надевали овчинный тулуп и рукавицы.

У женщины одежда была такая же, как и у мужчин, но длиннее и шире и изготовлялась из менее грубой кожи и ткани. Белые холщовые рубашки длиной ниже колен украшались вышивкой по вырезу круглой горловины, по подолу и рукавам. На длинные юбки пришивались металлические пластинки. Зимой женщины надевали короткие накидки (душегрейки), шубки.

В дохристианский период древние славяне носили онучи (холст, которым обертывали ногу) с подошвами, прикрепленными к стопе ремешками, а также сапоги, которые изготовляли из целого куска кожи и завязывали ремнем у щиколотки.

Прически и головные уборы

На голове древние славяне носили бронзовые обручи, круглые меховые шапки с околышем, войлочные колпаки, повязки. У мужчин были длинные или полудлинные волосы, подстриженные на лбу, и бороды.

Женщины носили головные повязки, позже - платки. Замужние славянки покрывали голову очень большим платком, спускавшимся по спине почти до пят.

Девушки волосы распускали, женщины заплетали их в косы, которые обертывали вокруг головы.

Ожерелья, бусы, множество цепочек, серьги с подвесками, браслеты, гривны из золота, серебра, меди - вот основные украшения и мужчин, и женщин.

Женщины носили металлические головные обручи, мужчины - уборы в виде шапки, из бронзовых колец. Украшениями были и шейные кольца в форме витого обруча; гривны - густо нанизанные серебряные монеты или полуобруч с цепочками. К шейным кольцам, нагрудным цепочкам прикреплялось множество подвесок, в основном, бронзовых, в виде колокольчиков, крестов, фигурок животных, звезд и т.п., а также бусы из зеленого стекла, янтаря, бронзы.

Мужчины щеголяли кожаными поясами с бронзовыми чеканными бляхами и длинными нагрудными цепями.

Женщины с удовольствием носили серьги с подвесками, височные кольца, скалывали на плечах верхнюю одежду красивыми парными булавками.

И мужчины, и женщины носили браслеты и перстни - гладкие, с узорами, или спиралевидные.

Костюм Древней Руси (10-13 века)

После принятия христианства на Руси распространяются византийские обычаи, а также и византийская одежда.

Древнерусский костюм этого периода становится длинным и свободным, фигуру он не подчеркивал и придавал ей статичность.

Русь торговала с восточными и западноевропейскими странами, и знать одевалась, в основном, в привозные ткани, которые называли «паволок». Это и бархат (с тисненым рисунком или шитый золотом), и парча (аксамит), и тафта (шелковая узорная ткань с рисунком). Покрой одежды был простой, и различалась она главным образом качеством тканей.

Женские и мужские наряды богато украшались вышивками, жемчугом, отделывались мехами. На костюмы знати шел дорогой мех соболя, выдры, куницы, бобра, а крестьянская одежда шилась из овчины, заячьего, беличьего меха.

Древний русич носил рубаху и штаны («порты»).

Рубаха - прямая, с длинными узкими рукавами, без воротника, спереди с небольшим разрезом, который завязывался шнуром или застегивался пуговицей. Иногда на рукава вокруг кисти надевали нарядные, из дорогой ткани, с вышивкой «зарукавья» - прототип будущих манжет.

Рубахи шили из ткани разных цветов - белой, красной, сине-голубой (лазоревой), украшали вышивкой или тканью другого цвета. Носили их навыпуск и подпоясывали. У простолюдинов были холщовые рубахи, которые заменяли им и нижнюю, и верхнюю одежду. Знатные люди поверх нижней рубахи надевали еще одну - верхнюю, которая расширялась книзу, благодаря вшитым в бока клиньям.

Порты - длинные, неширокие, сужающиеся книзу штаны, которые подвязывались на талии шнурком - «гашником». Крестьяне носили холщовые порты, а знать - суконные или шелковые.

Верхней одеждой служила «свита». Она также была прямой, длиной не ниже колен, с длинными узкими рукавами, книзу расширялась за счет клиньев. Свита подпоясывалась широким поясом, к которому подвешивался кошелек в виде мешочка - «калита». Для зимы свиту делали на меху.

Знать также носила небольшие прямоугольные или округлые плащи «корзно», имевшие византийско-римское происхождение. Их накидывали на левое плечо и застегивали пряжкой на правом. Или же прикрывали оба плеча и застегивали спереди.

В Древней Руси красивыми считались женщины со статной фигурой, белым лицом, ярким румянцем, соболиными бровями.

Русские женщины заимствовали восточный обычай красить лицо. Они покрывали лицо густым слоем румян и белил, а также чернили брови и ресницы.

Женщины, как и мужчины, носили рубаху, но длиннее, почти до ступней. На рубахе вышивались орнаменты, она могла присобираться у шеи и обшиваться каймой. Носили ее с поясом. У богатых женщин было две рубахи: нижняя и верхняя, из более дорогой ткани.

Поверх рубашки надевалась юбка из пестрой ткани - «понёва»: сшитые полотнища оборачивали вокруг бедер и подвязывали на талии шнуром.

Девушки надевали поверх рубахи «запону» - сложенный пополам прямоугольный кусок ткани с отверстием для головы. Запона была короче рубахи, по бокам не сшивалась и всегда подпоясывалась.

Праздничной нарядной одеждой, надевавшейся поверх поневы или запоны, был «навершник» - вышитая туника из дорогой ткани с короткими широкими рукавами.

Великокняжеский костюм

Великие князья и княгини носили длинные и узкие туники с длинными рукавами, в основном, синего цвета; затканные золотом пурпурные плащи, которые застегивались на правом плече или груди красивой пряжкой. Парадным убором великих князей был венец из золота и серебра, украшенный жемчугом, самоцветами и эмалями, и «бармы» - широкий круглый воротник, также богато украшенный драгоценными камнями и медальонами-иконами. Царский венец всегда принадлежал старшему в великокняжеском или царском роде. Княгини под венец надевали покрывало, складки которого, обрамляя лицо, ниспадали на плечи.

Так называемая «шапка Мономаха», опушенная собольим мехом, с алмазами, изумрудами, яхонтами, и крестом наверху, появилась гораздо позже. Существовала легенда о ее византийском происхождении, согласно которой этот убор принадлежал деду Владимира Мономаха по матери - Константину Мономаху, и Владимиру его прислал византийский император Алексей Комнин. Однако установлено, что шапка Мономаха была изготовлена в 1624 г. для царя Михаила Федоровича.

Каким был секс на Руси?

К сожалению, нам не очень много об этом известно, однако с абсолютной уверенностью заявляем: секс на Руси был всегда. Иначе не было бы нас!

Отчасти наши слабые познания в русской народной эротической культуре объясняются просто. Во‑первых, поначалу некому было все это документировать. Письменность у славян появилась вместе с христианством, а новая религия не одобряла языческие обряды, связанные с плотскими утехами. А во-вторых, первыми письменностью овладели монахи, которые овладеваниями иного толка и вообще вопросами пола не интересовались. Поэтому древней литературы, посвященной сексу, в принципе быть не могло. Единственным документом, касающимся дел семейных (но не сказать чтобы интимных), был « Домострой», но даже он появился многим позже — в середине XVI века. А до этого был лишь простонародный устный фольклор: присказки, сказки, загадки, поговорки… И все-таки предкам было чем заняться…

К сексу славяне относились более чем положительно. У них встречалось и двоеженство (или бигамия), и даже многоженство. О последнем упоминается, в частности, и в летописи « Повесть временных лет»: «А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу… и браков у них не бывало, но устраивали игрища между селами, и сходились на эти игрища, и здесь умыкали себе жен по сговору с ними… имели же по две и по три жены». Византийский историк Прокопий Кесарийский в своих трудах рассказывает, что у славян могло быть от двух до четырех жен. У Владимира I Святославовича, крестившего Русь, их было двенадцать — и это только официальных (плюс 800 наложниц,»300 в Вышегороде, 300 в Белегороде, 200 на Берестовем"). Правда, такую роскошь могли себе позволить только особы знатные и/или состоятельные.

В языческие времена секс играл важную роль, но при этом был явлением вполне обычным. То есть без целомудрия, но и без крайностей и вольностей. Секс был напрямую связан с представлениями славян об окружающем мире. Огонь, вода, солнце, ветер, деревья — все стихии и предметы, по мнению древних людей, обладали душой и полом, а, следовательно, им было не чуждо все человеческое и вообще живое.

Направо и прямо до утра: как давать инструкции во время куннилингуса

«Никогда не забуду!»: 8 откровений мужчин о лучшем оральном сексе в жизни

Без сексуального подтекста не мыслились многие обряды, обычаи, торжества и праздники. Вот, скажем, гулянья в честь Лады, богини плодородия и одновременно благополучного брака, которые случались несколько раз в год, с марта до середины сентября. Во время таких праздников то закликали весну, то просили о дожде (или радовались первым всходам и последним колосьям), гуляли, пели, костры жгли, хороводы водили, прыгали и плясали. Причем при прыжках и подскоках свободная одежда танцующих колыхалась, оголяя части тела… Нетрудно представить финал этого вечернего действа.

В конце зимы, на Масленицу — праздник встречи Солнца, не только блины пекли, напоминающие по форме солнечный диск, но и зажженные колеса катали, опять же хороводы водили и через костер прыгали. Прыгали, причем, нередко сильно приподняв низ одежды, чтобы не сгорела.

В древности восточные славяне селились по берегам рек. Историки, описывая быт, обряды и праздники наших предков, упоминают, что мужчины и женщины купались вместе, нагишом и занимались любовью. «Водный» секс так удивил Маврикия Стратега, византийского историка VI века, что он отметил это в своих работах.

Кстати, про одежду. Посевные работы, как утверждает Игорь Кон, социолог, сексолог и автор книги « Сексуальная культура в России. Клубничка на березке», частенько вели голыми — совсем или наполовину. В случае с мужчинами это символизировало заключение брака со вспаханной землей — таким образом пытались призвать урожай. В период засева хлеба супруги занимались любовью прямо на поле или перекатывались по нему. Чтобы сохранить урожай и уберечь его от нечистой силы, обнаженные девушки и женщины глубокой ночью, исполняя соответствующие песни, обходили поля. Считалось, что человеческая плодовитость и все, что с ней связано, стимулирует силы земли и заставляет ее дать урожай.

Без глупостей и под присмотром

С приходом на русскую землю христианства (988 г.) и укреплением власти церкви (XII век) отношение к сексу стало меняться. Не сразу, но все же. «Христианизация принесла с собой неизвестные раньше ограничения и негативное отношение к сексу как таковому», — пишет Игорь Кон. Сожительствовать разрешалось только супругам, состоящим в законном, церковном браке, и исключительно ради « чадородия», а не «слабости». Половое воздержание было обязательным по церковным праздникам, в пост, по воскресеньям, субботам и пятницам. При строгом соблюдении всех запретов на секс оставалось не более 50−60 дней в году. Чтобы мужу и жене было попроще, некоторые духовные лица рекомендовали им спать отдельно, что, впрочем, в то время было трудноисполнимым: жилплощадь не позволяла такой роскоши, ну разве что один из супругов уходил бы спать в сени, на сеновал или в поле. Впрочем, именно там обычно-то пары и уединялись: в самой избе, на печке и полатях, спали старики и дети. Что же до городских домов, то здесь места для маневров было еще меньше. К примеру, в Новгороде была раскопана усадьба зажиточного горожанина, построенная в XII в. Дом занимал площадь около 63 м2 — большая « двушка» или скромная « трешка» по нынешним стандартам, а семьи были немаленькими. Обычные же горожане довольствовались домом (домом!) 4×4 м, то есть 16 м². Какой уж тут интим…

Секс в браке теперь допускался только в одной позе — лицом к лицу, по-миссионерски. Другие варианты считались греховными. Причем на исповеди у людей спрашивали, как да что они делают (сохранились требники, содержащие типовые вопросы, которые священник должен был задавать прихожанам), за провинность полагалось наказание: длительное покаяние (от 3 до 10 лет) с многочисленными ежедневными поклонами. Секс стоя также возбранялся и назывался противоестественным, ведь в такой позиции зачать сложнее. Да и поцелуи тоже рекомендовалось славянам исключить: как в губы, так и в интимные части тела. Анальный же секс и вовсе считался великим беззаконием.

Старшие были не слишком довольны нравами молодежи во все времена. Так, один почтенный старец жаловался властям на события ночи на Ивана Купалу. Мол, мало того, что стучат в бубны и вопят, плещутся в воде и пляшут («хребтом вихляют, скачут и ногами топчут»), так еще любят друг друга. В физическом смысле. «Тут есть мужчинам и отрокам великое прельщение и падение, замужним женам беззаконное осквернение и девам растление».

И если еще сравнительно недавно (в масштабе истории несколько столетий не срок) вступавшую в интимную связь незамужнюю девицу называли блудницей без всякого негативного подтекста (так как она просто блуждала и искала подходящего себе мужа), то теперь девственность до брака и супружеская верность в нем стали главными семейными добродетелями, особенно для женщин. В XVIII веке слово « блудница» стало ругательным.

По «Домострою», все присутствующие на свадьбе должны были узнать, девственна ли новобрачная — это был обязательный ритуал. У комнаты, где была застелена постель для жениха и невесты, оставались постельничие. Через полчаса, как « новобрачный позанимается делом своим — тем, от чего и родятся дети», жених отправлял дружку к тестю и теще и передавал им слова благодарности за «сохранение» дочери. На следующий день отец жениха « сыну своему да снохе своей по случаю вскрытия давал благословение». Хорошее слово — «вскрытие»…

На многочисленные сексуальные запреты народ реагировал бурно: эмоции выражал свободно — попросту матерился. В бранной речи же, что ни слово, то сексуальный контекст. Похабными сценками запестрил и лубок-балагурник (этакие старорусские комиксы) — популярный на Руси в XV—XVI вв. еках. Некоторые сказки тоже отличались живостью сексуальных сцен: то жена мужу изменит, а он об этом прознает; то вздумают женить дурака, а как себя вести в первую брачную ночь, тот не в курсе. Непристойность и матерщина, приправленная юмором, чуть ли не в каждом предложении.

Эти сказки были распространены в русском быту, передавались из уст в уста. Исследователь народного творчества, литературы и фольклора, историк XIX века Александр Николаевич Афанасьев даже составил и опубликовал (правда, за границей) отдельный сборник « Русские заветные сказки», в который включил народные истории эротического содержания. Впервые в России этот сборник был опубликован лишь в 90-х годах прошлого века, то есть уже практически в наши дни.

Каким должен быть брак, описано в «Повести о Петре и Февронии Муромских», XVI век, автор Ермолай-Еразм. Так, в одном из эпизодов супруги плывут на лодке. Некий мужчина засмотрелся на Февронию с вожделением. В ответ она сказала: «Зачерпни воды из реки с этой стороны судна. И выпей. Зачерпни воды с другой стороны судна. И снова выпей. Одинакова ли вода или одна слаще другой?» Он ответил, что одинакова. «Вот и женское естество одинаково. Зачем же ты, свою жену оставив, думаешь о другой?»

Словом, сам по себе секс перестал быть делом праздничным и естественным, перейдя в разряд интимных, тайных, заветных и даже неприличных.

В «Воинском уставе» 1715 г. Петр I осудил блуд, кровосмешение, двоеженство, посещение притонов и прочее (раз осудил, значит, все это активно практиковалось…). Не менее строгие указы на тему морали и нравственности издавали и последующие монархи. Отчасти завершающим аккордом стал запрет Екатерины Великой на использование общих бань (1784 год). Отныне мужчинам и женщинам надлежало посещать раздельные мыльни: париться, мыться, обливаться из шаек сообща более не дозволялось.

Но справедливости ради надо отметить, что указы и запреты издавались власть имущими и духовенством все больше для простого народа. У аристократии же личная жизнь оставалась бурной. Об официальных фаворитах и тайных возлюбленных Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Екатерины II (и ее щедрых подарках им) известно многое. В дворянских домах также кипели страсти и интриги. Эротическим подтекстом наполнены и литература, и искусство того времени.

Спустя полвека в России появились первые публичные дома. С 1843 года в ряде больших городов (начиная с Петербурга) полиция стала выдавать официальные разрешения на открытие по французскому образцу легальных и находящихся под медицинским контролем домов терпимости. Владимир Гиляровский в книге « Москва и москвичи», описывая жизнь столицы с середины XIX века, не раз говорит о шикарных публичных домах и уличных марухах (проститутках), о номерах свиданий при роскошных ресторанах вроде « Эрмитажа» и притонах Хитровки.

В 1924 году в свет вышла книга « Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата», где говорилось, что любовь свободна. Но в брак рекомендовалось вступать не ранее чем в 20−25 лет. Неофициальный секс не приветствовался, половое разнообразие тоже. Кроме того, частые занятия любовью запрещались, ведь это могло истощить физиологические и творческие силы человека, которые он мог бы потратить с пользой для государства. Также « Заповеди» регламентировали вопрос ревности. Ее в отношениях двух взрослых людей быть не могло. Как не могло быть и элементов флирта, ухаживаний, кокетства и прочих методов завоевания. Но главное: «преддверием к половому акту должно было быть обострившееся чувство всесторонней близости, глубокой идейной и моральной спайки… Социальное, классовое впереди животного, а не наоборот!»

Собственно, так и было, эмоции и инстинкты долгое время в Советском Союзе подавлялись, сексуальные желания всячески сдерживались и осуждались общественным мнением. Сегодня мы все учимся заново быть естественными и открытыми, а главное — пытаемся вернуть ауру праздника в интимную жизнь. И, конечно, верим, у нас все получится.

Некоторые исследователи утверждают, что в XII—XVI вв. еках взаимоотношения между зятем и тещей отличались от нынешних. Это сегодня они друг друга недолюбливают, а тогда же все было ровно наоборот. Любили. В прямом смысле слова.

Дочерей выдавали замуж в 9−12 лет, часто до начала менструации. Юношей женили в 12−15. До момента, когда дочь физически созреет, супружеский долг за нее выполняла… мама. Такие отношения (теща — зять) могли длиться 2−3 года. Но в 1714 году Петр I запретил дворянам жениться раньше 20 , а выходить замуж — до 17. В 1775 году по указу Екатерины II всем сословиям запрещалось венчать мужчин моложе 15 лет, а женщин — моложе 13. В середине XIX века разрешли венчать невест лишь по достижении 16 лет, а женихов — 18. Вот теща и перестала быть нужной. И любимой.

В «Заветных сказках» Афанасьева много символов и историй, связанных с языческими обрядами. Это заставляет иначе взглянуть на знакомые нам сюжеты.

Выражение « покушать горошку» означало у наших предков « забеременеть», потому что в сказках до неба увеличивается в размере гороховый стебель, символизирующий плодородие (читай — мужской член).

Мужское достоинство в сказках нередко называлось гребнем, чесалкой, расческой. Логика проста: волосы, согласно мифологической ассоциации, — это обилие, а значит, плодородие. Поэтому-то стоило главному герою сказки бросить гребень в чистое поле, как на этом месте сразу же вырастал лес.

А женское естество нередко ассоциировалось с золотым кольцом, золотой дырой, колодцем. В одной из былин жена говорит мужу: «…мы с тобою сваечкой поигрывали. Мое было колечко золоченое, твоя сваечка была серебряна». Поэтично…

Углубиться в материал

www.sexology.narod.ru — сайт сексолога И. С. Кона

www.pushkareva.narod.ru — сайт Н. Л. Пушкаревой, специалиста в области женских и гендерных исследований.

www.vernost.ru/poganye/ — «Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси», Н. М. Гальковский.

«Быт и нравы Древней Руси. Миры повседневности XI—XIII вв. », В. В. Долгов

« Религия восточных славян накануне крещения Руси», Ю. В. Кривошеев

« Славянские древности», cловарь

« Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата», А. Б. Залкинд

Избранные труды в 2-х томах, Б. А. Успенский

Светлана Зайцева, Татьяна Ежова

Иллюстрации: ОЛЯ САВИНА/СТУДИЯ BANG! BANG!

Жизнь женщины в Древней Руси

Сегодня нередко можно услышать призывы “назад к традициям” в отношении морали и брачных устоев. Это частенько оправдывается библейскими принципами и истинно русскими традициями.

А как реально жили женщины на Руси в эпоху раннего христианства и до нее?

Положение женщины в Древней Руси: от язычества к христианству

Женщины в языческий период пользовались большим влиянием в общине, чем в эпоху христианства.

Статус женщины в языческий период был иным, чем во времена православия.

Многобожие характеризовалось тем, что женские божества занимали не менее важную нишу среди славянского пантеона, нежели мужские. О равноправии полов речи не шло, но женщины в этот период пользовались большим влиянием в общине, чем в эпоху христианства.

Женщина в языческие времена являлась мужчинам особым существом, наделенным загадочной силой. Таинственные женские ритуалы, с одной стороны, вызывали почтительное отношение к ним со стороны мужчин, с другой - опаску и враждебность, усилившиеся с приходом христианства.

Языческие обычаи сохранились, частично трансформировавшись в православные, а вот отношение к женщине только усугубилось в сторону произвола.

«Женщина сотворена для мужчины, а не мужчина для женщины», - эта мысль часто звучала под сводами христианских храмов Византии, начиная с 4-го века, перекочевав в православие, которое, невзирая на сопротивление убежденных язычников, было успешно внедрено на большей части территории Древней Руси X-XI веков.

Такой постулат, насаждаемый церковью, вызывал обоюдное недоверие полов. Идея вступления в брак по взаимной любви для большинства молодых людей не стояла даже на повестке дня - брак заключали по воле родителей.

Православие было успешно внедрено на большей части территории Древней Руси X-XI веков.

В семейных отношениях часто присутствовала неприязнь к партнеру или откровенное равнодушие. Мужья не ценили жен, но и жены не слишком дорожили мужьями.

Для того, чтобы невеста не нанесла вреда жениху своими девичьими чарами, перед свадьбой проводился обряд «смывания красоты», иначе говоря, избавления от действия защитных ритуалов, иносказательно поименованных «красотой».

Взаимное недоверие порождало пренебрежение по отношению друг к другу и ревность со стороны мужа, выражаемую порой в жестких формах.

Мужчины, проявляя жестокость по отношению к жене, одновременно опасались ответной мести в виде обмана, интриг, супружеской неверности или применения яда.

Рукоприкладство было обыденным явлением и оправдывалось обществом. “Учить” (бить) жену было обязанностью мужа. «Бьет значит любит» - данная поговорка идет именно с тех времен.

Муж, который не следовал общепринятому стереотипу “учения жены”, осуждался как человек, который не заботится о своей душе, о своем доме. Именно в эти века вошла в обиход поговорка: «Кто жалеет розгу, тот губит ребенка». Стиль отношения мужей к женам был похожим на стиль отношения к малым, неразумным детям, которых надо постоянно наставлять на путь истинный.

Таинственные женские ритуалы вызывали почтительное отношение со стороны мужчин во времена язычества. С другой - опаску и враждебность, усилившиеся с приходом христианства.

Показательным здесь является свадебный ритуал тех времен: отец невесты ударял ее плетью в момент передачи жениху, после чего передавал плеть новобрачному, таким образом власть над женщиной символически переходила от отца к мужу.

Насилие над личностью женщины оборачивалось ее скрытым сопротивлением мужу. Типичным средством мести была измена. Иногда в порыве отчаяния под воздействием спиртного женщина отдавалась первому встречному.

До прихода христианства на Русь, разводы разочаровавшихся друг в друге супругов были не редки, девушка в этом случае уходила в дом родителей, забрав свое приданое. Супруги, оставаясь в браке, могли просто жить раздельно.

В семейных отношениях часто присутствовала неприязнь к партнеру или откровенное равнодушие.

В православии брак стало сложнее расторгнуть. Вариантами для женщин были побег, уход к более богатому и знатному мужчине, обладавшему большей властью, оговоры мужа перед власть имущими, и другие неприглядные меры, вплоть до отравления супруга или смертоубийства.

Мужчины не оставались в долгу: опостылевших жен ссылали в монастыри, лишали жизни. Иван Грозный, например, отправил 2 жен в монастырь, а 3 его жены умерли (одна скончалась всего через 2 недели после свадьбы).

Простолюдин мог даже «пропить» свою жену. Жену также можно было заложить, получив деньги в долг. Получивший ее под залог мог пользоваться женщиной по своему усмотрению.

Обязанности мужа и жены отличались принципиально: женщина руководила внутренним пространством, мужчина - внешним.

Мужчины чаще занимались какими-либо делами вдали от дома: работа в поле, на барщине, охота, торговля, обязанности дружинника. Женщины рожали и растили детей, содержали в порядке хозяйство, занимались рукоделием, ухаживали за скотом.

В отсутствие мужа, старшая из женщин в роду (большуха) приобретала власть над всеми членами семьи, в том числе и младшими по статусу мужчинами. Эта ситуация похожа на сегодняшнее положение старшей жены в мусульманстве, где семьи тоже живут подобно древнерусскому роду, все вместе в одном доме: родители, сыновья, их жены и дети.

В казачьем быту существовали совершенно иные взаимоотношения супругов, чем на селе: казаки брали женщин с собой в походы. Казачки были более бойкими и самостоятельными, чем жительницы других русских территорий.

Любовь в древней Руси

Любовь в фольклоре - запретный плод.

В письменных источниках редки упоминания любви.

Чаще тема любви звучит в русском фольклоре, но любовь всегда - запретный плод, это не любовь между супругами. Любовь в песнях описывается положительно, тогда как семейная жизнь тосклива и непривлекательна.

Сексуальность и вообще не упоминалась. Дело в том, что письменные источники, дошедшие до наших дней, создавались монахами, которые были основной грамотной прослойкой тех времен. Именно поэтому любовь и сопровождающие ее изъявления упоминаются лишь в просторечии и фольклорных источниках.

В немногочисленных письменных упоминаниях плотская любовь предстает в негативном обличии, как грех: похоть, блуд. Это продолжение библейских, христианских устоев.

Хотя законодательно после принятия христианства обладание более чем одной женой осуждалось, на практике грань между первой женой и наложницами (любовницами) была лишь формальной.

Блуд холостых отроков порицался, но в причастии им не отказывали, если только грешили они не с мужней женой.

У славян-язычников любовь была явлением божественным, напускным: она насылалась богами, как болезнь. Чувство любви вопринималось как душевная болезнь. Как боги насылают грозы и дождь, так же нагоняют они и любовь и жар желания на сознание человека.

Так как любовь была явлением наносным и магическим, считалось, что ее можно вызвать использованием зельев и наговоров.

По мнению церкви, смешавшей византийские и славянские идеи, с любовью (похотливым чувством) надо было бороться, как с болезнью. Женщина, как источник этого чувства, считалась орудием искусителя-дьявола. Не мужчина был виноват в его стремлении овладеть женщиной, а она сама была виновна, вызывая нечистое чувство вожделения. Мужчина, поддаваясь ее чарам, терпел, в глазах цервки, поражение в борьбе с ее магической силой.

Христианская традиция вела этот взгляд от истории Адама и Евы-соблазнительницы. Женщине приписывалась демоническая, чародейская сила из-за вызываемоего ей в мужчинах влечения.

Если же любовное желание исходило от женщины, то оно тоже рисовалось как нечистое, греховное. Жена, происходившая из чужого рода, всегда считалась враждебной и ее верность была сомнительна. Считалось, что женщина была более подвержена греху сластолюбия. Именно поэтому мужчина должен был держать ее в рамках.

Обладали ли русские женщины правами

Женская часть населения Древней Руси имела мало прав.

Женская часть населения Древней Руси имела минимальные права. Возможность наследовать имущество имели только сыновья. Дочери, не успевшие выйти замуж, пока был жив их отец, после его смерти оказывались на содержании общины либо вынуждены были нищенствовать - положение, напоминающее положение вдов Индии.

В дохристианскую эпоху браки по любви были возможны в том случае, если жених похищал любимую (вспомните подобные обряды у других народов). Похищение невесты у славян обычно проводилось по предварительному сговору с девушкой. Однако, христианство постепенно положило конец этой традиции, ведь, в случае нецерковного брака, священник лишался положенного ему вознаграждения за совершения обряда венчания.

В то же время, похищенная девушка становилась собственностью мужа. При заключении сговора между родителями происходила сделка между семьей девушки и родом жениха, что несколько ограничивало власть мужа. Невеста получала право на свое приданое, которое становилось ее собственностью.

Христианством был наложен запрет на двоеженство, которое ранее было распространенным явлением на Руси. Эта традиция была связана со славянскими верованиями в двух богинь - «рожаниц», которые в неразрывной связи с богом Родом, почитались, как прародители славян.

В свадебной церемонии, даже в те времена, когда христианство стало господствующей религией в стране, сохранилось множество языческих обрядов, которые по значимости опережали венчание. Поэтому священник занимал не самое почетное место во время торжественного приема пищи на пире, посвященном бракосочетанию, чаще он был оттеснен к дальнему концу стола.

Пляски и танцы на свадьбе - языческий ритуал. Процедура венчания их не предусматривала. Разудалое свадебное веселье - отголоски дохристианских языческих традиций.

Такое преступление, как причинение смерти женщине, наказывалось дифференцировано. За жену смерда мог либо отомстить муж, либо через суд мог получить возмещение ущерба за ее смерть хозяин, чьей холопкой она была.

Наказание за сексуальное насилие над женщинами зависело от социального положения жертвы.

За убиение женщины княжеского или боярского рода суд предлагал ее родственникам выбор между местью и выплатой «виры» - своего рода возмещения ущерба - в размере 20 гривен. Эта сумма была очень значительной, поэтому часто пострадавшая сторона выбирала именно выплату штрафа. Убийство мужчины оценивалось в два раза выше - в 40 гривен.

Наказание за сексуальное насилие над женщинами зависело от социального положения жертвы. За изнасилование родовитой девушки налагалось наказание. За насилие над холопкой мог получить компенсацию хозяин как за порчу имущества, если виновник принадлежал другому барину. Насилие хозяина над собственными холопками было привычным. В отношении насилия, произошедшего внутри владения между смердами, принимались меры по усмотрению хозяина.

Право первой ночи использовалось хозяевами, хотя нигде официально не проговаривалось. Владелец пользовался возможностью взять дивчину первым. Вплоть до XIX столетия владельцы больших поместий создавали целые гаремы из крепостных девушек.

Отношение православия к женщинам было подчеркнуто уничижительным. Это было характерно для христианской философии: возвышение духа и противопоставление ему плоти. Несмотря на то, что горячо почитаемая на Руси Матушка Богородица была женщиной, представительницы прекрасного пола не выдерживали сравнения со своей небесной покровительницей, их сурово именовали сосудом дьявола.

Возможно, поэтому среди русского пантеона мучеников и страстотерпцев вплоть до XVIII века из более чем 300 имен, женских насчитывалось всего 26. Большинство их них принадлежало к знатным родам, либо были женами признанных святых.

Правовые основы и традиции семейной жизни в Древней Руси

Семейная жизнь в Древней Руси подчинялась строгим традициям.

Семейная жизнь в Древней Руси подчинялась строгим традициям, которые сохранялись неизменными в течении длительного времени.

Повсеместно распространенным явлением была семья (род), состоящая из множества родственников по мужской линии, обитающих под одной крышей.

В таком семействе, совместно со стареющими родителями, проживали их сыновья и внуки с семьями. Девушки после свадьбы уходили в другую семью, в другой род. Между членами рода были запрещены брачные союзы.

Иногда взрослые сыновья по разным причинам отделялись от своего рода и образовывали новые семьи, которые состояли из мужа, жены и их малолетних детей.

Православная церковь взяла под контроль и саму семейную жизнь, и ее начало - обряд бракосочетания, объявив его священным таинством. Однако, поначалу, в XI веке, к нему прибегали только представители знати, и то, скорей, в целях поддержания статуса, чем религиозных убеждений.

Простолюдины предпочитали обходиться без помощи священников в этом вопросе, так как не видели в церковном венчании смысла, ведь русские свадебные традиции были самодостаточны и являлись не просто веселым развлечением.

Несмотря на усилия, направленные на искоренение внецерковных браков, церковному суду приходилось признавать их законными при решении тяжб, касающихся семейных вопросов: развода и раздела имущества. Дети, рожденные в браках, не освященных церковью, тоже имели право на наследование наравне с венчанными браками.

В древнерусском законодательстве XI века, представленном «Уставом князя Ярослава», есть ряд нормативных актов, касающихся семьи и брака. Даже сговор между сватами был регламентируемым явлением.

Например, отказ от женитьбы со стороны жениха после того, как произошло сватовство, считался обидой для невесты и требовал солидной компенсации. Причем сумма, взимаемая в пользу митрополита, была вдвое большей, нежели в пользу обиженной стороны.

Церковь ограничивала возможность вступления в повторные браки, их должно было быть не больше двух.

К XII веку влияние церкви на семейную жизнь стало более ощутимым: были запрещены браки между родственниками вплоть до шестого колена, в Киевском и Переяславском княжествах практически исчезла полигамия, похищение невесты стало лишь игровым элементом свадебного обряда.

Были установлены нормы брачного возраста, в брак могли вступать лишь мальчики, достигшие 15-летия и 13-14-летние девочки. Правда, данное правило не всегда соблюдалось в реальности и браки более юных подростков были нередки.

Также противоправными были браки между людьми с большой разницей в возрасте, престарелыми людьми (старухами в то время считались уже 35-летние).

Семейные союзы между знатными мужчинами и женщинами низшего класса не считались законными с точки зрения церкви и не признавались. Крестьянки и рабыни были по сути наложницами в отношениях со знатным мужчиной, не имея законного статуса или правовой защиты ни для себя, ни для детей.

По положениям «Пространной правды» (переложения «Устава князя Ярослава», сделанного в XII веке), брак вольного гражданина древнерусского общества с холопкой, а также и обратный вариант, когда мужем становился закабаленный человек, вел к закабалению свободного гражданина или гражданки.

Таким образом, в реальности свободный человек не мог жениться на рабыне (холопке): это бы сделало его самого рабом. То же самое происходило, если женщина была свободной, а мужчина в кабале.

Холопы разных господ не имели возможности пожениться, если только хозяева не договорились продать одного из них во владение другого, чтобы оба супруга принадлежали одному барину, что в условиях пренебрежительного отношения господ к холопам было крайне редким явлением. Поэтому фактически холопы могли только рассчитывать на брак с кем-то из смердов того же господина, обычно из той же деревни.

Классово неравные союзы были невозможны. Да барину и не нужно было жениться на своей холопке, ею можно было пользоваться и так.

Церковь ограничивала возможность вступления в повторные браки, их должно было быть не больше двух. Третье венчание в течение долгого времени являлось противоправным как для жениха и невесты, так и для совершившего таинство священника, даже в том случае, если он не знал о предыдущих женитьбах.

Выдать дочь замуж было обязанностью родителей, невыполнение которой каралось тем выше, чем знатнее была девушка.

Причины, по которым семейная жизнь была прервана (вдовство), в данном случае не имели значения. Позднее, по следующим редакциям правовых норм от XIV-XV веков, законодательство проявило некоторую снисходительность к молодым людям, рано овдовевшим в двух первых браках и не успевшим заиметь детей, в виде дозволения на третий.

Родившиеся от третьего и последующего браков в эти времена дети стали иметь право на наследство.

В «Уставе князя Ярослава» (который появился примерно на рубеже XI-XII веков) были предусмотрены обязательства родителей перед детьми, по которым отпрыски должны быть материально обеспечены и устроены в семейной жизни.

Выдать дочь замуж было обязанностью родителей, невыполнение которой каралось тем выше, чем знатнее была девушка: «Если девушка из великих бояр не выйдет замуж, родители платят митрополиту 5 гривен золота, а меньших бояр - гривна золота, а нарочитых людей - 12 гривен серебра, а простой чади - гривна серебра». Эти деньги шли в церковную казну.

Такие жесткие санкции заставляли родителей торопиться с замужеством и женитьбой. Мнение детей особо не спрашивали.

Принуждение к браку было повсеместным явлением. В результате женщины порой решались на самоубийство, если брак был постылым. В этом случае родителей тоже наказывали: «Если девушка не захочет замуж, а отец и мать выдадут силой, а она что-либо сделает над собой, отец и мать отвечают перед митрополитом».

При смерти родителей забота о незамужней сестре (замужество, обеспечение приданым) ложилась на ее братьев, которые были обязаны дать ей в приданое, что смогут. Наследства при наличии в семье сыновей дочери не получали.

Мужчина в древнерусской семье был основным добытчиком. Женщина в основном занималась хозяйственными делами и детьми. Детей рождалось много, но большая часть из них не доживала до отрочества.

От нежелательной беременности пытались избавиться с помощью знахарских средств (“зелья”), хотя таковые действия считались грехом. Потерять ребенка в результате работы не считалось грехом и за это не налагалась епитимья.

В старости за родителями смотрели дети. Общество помощи старикам не оказывало.

Женщина в случае развода или смерти мужа имела право только на свое приданое, с которым она пришла в дом жениха.

В языческой традиции добрачные сексуальные связи считались нормальным делом. Но с укоренением христианских традиций рождение внебрачного ребенка стало подобно клейму для женщины. Ей оставалось только уйти в монастырь, брак для нее был более невозможен. Вина за рождение внебрачного ребенка накладывалась на женщину. Не только незамужние девицы, но и вдовы подвергались такому же наказанию.

Основным правообладателем семейного имущества был мужчина. Женщина в случае развода или смерти мужа имела право только на свое приданое, с которым она пришла в дом жениха. Наличие этого имущества позволяло ей выйти замуж повторно.

По ее кончине приданое наследовали только родные дети женщины. Размер приданого варьировался в зависимости от социального положения его хозяйки, у княгини во владении мог быть целый город.

Отношения между супругами регулировались законом. Он обязывал каждого из них заботится друг о друге во время болезни, оставить больного супруга было незаконно.

В семейных делах решения оставались за мужем. Муж представлял интересы жены во взаимоотношениях с обществом. Он же имел право наказать ее, причем муж автоматически был прав в любых случаях, в выборе наказания он тоже был свободен.

Побои чужой жены не разрешались, в этом случае мужчина подвергался наказанию церковной власти. Свою же жену наказывать было можно и нужно. Решение мужа в отношение своей жены было законом.

Отношения супругов выносились на сторонний суд только при рассмотрении дел о разводе.

Перечень оснований для развода был короток. Основные причины: измена мужу и случай, когда муж физически не мог исполнять супружеские обязанности. Такие варианты были перечислены в новгородских правилах XII века.

В семейных делах решения оставались за мужем: бить жену и детей было не только его правом, но обязанностью.

Возможность развода рассматривалась также в том случае, если отношения в семье были совершенно невыносимы, например, если муж пропивал имущество жены - но в этом случае накладывалась епитимья.

Супружеская неверность мужчины также погашалась исполнением епитимьи. Изменой считался только контакт мужа с чужой женой. Поводом для развода неверность мужа не являлась, хотя с XII-XIII века измена жены стала уважительной причиной для расторжения брака, при наличии свидетелей ее проступка. Даже просто общение с чужими людьми вне дома считалось угрозой чести мужа и могло повлечь развод.

Также муж был вправе требовать развода, если жена пыталась покуситься на его жизнь или ограбить, либо стала соучастницей подобных действий.

Поздние редакции правовых документов дали возможность жене тоже требовать развода, если муж бездоказательно обвинял ее в измене, то есть у него не было свидетелей, либо же если он пытался ее убить.

Брак, не только освященный, но и невенчанный, пытались сохранить и власти, и церковь. Расторжение церковного брака стоило вдвое дороже - 12 гривен, невенчанного - 6 гривен. По тем временам это были немалые деньги.

Законодательство XI века предусматривало ответственность за незаконные разводы и бракосочетания. Мужчина, оставивший первую жену, и вступивший в неправомочный брак со второй, в результате судебного решения, должен был возвратиться к законной супруге, выплатить ей определенную сумму в виде компенсации за обиду и не забыть про пеню в адрес митрополита.

Если же к другому мужчине уходила жена, отвечал за этот проступок ее новый, незаконный муж: он должен был выплатить «продажу», иначе говоря, штраф, церковным властям. Согрешившая женщина помещалась в церковный дом для искупления своего неправедного деяния.

А вот мужчины, как первый, так и второй (после соответствующей епитимьи), впоследствии могли наладить свою личную жизнь, создав новую семью с одобрения церкви.

О том, что ждало детей после развода их родителей, нигде не упомянуто, законодательство не занималось решением их судьбы. При ссылке жены в монастырь, как и при ее смерти, дети могли остаться с семьей мужа, под приглядом теток и бабок.

Примечательно, что в Древней Руси XI века слово “сирота” означало свободного крестьянина (крестьянку), а вовсе не оставшегося без родителей ребенка. Родители имели большую власть над детьми, могли даже отдать их в холопы. За смерть ребенка отец приговаривался к году тюрьмы и штрафу. За убийство родителей дети приговаривались к казни. Жаловаться на родителей детям запрещалось.

Положение женщины на Руси в период самодержавия

Шестнадцатый век был временем бурных изменений на Руси. Управлял страной в это время родовитый отпрыск, прославившийся как царь Иван Грозный. Новый великий князь стал правителем в 3 года, а царем в 16.

Титул «Царь» здесь важен, потому что он действительно был первым, кому официально присвоили это звание. «Грозный», потому что его царствование ознаменовалось такими испытаниями для русского народа, которые даже ему, вечному труженику и страдальцу, показались страшными.

Именно с посыла царя Ивана Грозного возникла сословно-представительная монархия, переходная форма на пути к абсолютизму. Цель была достойная - возвышение царского престола и страны в целом перед прочими государствами Европы и Востока (территория Руси увеличилась под руководством Грозного в 2 раза). Для контроля над новыми территориями и подавления попыток противостояния все более абсолютной власти царя был задействован внутренний террор - опричнина.

Царствование Ивана Грозного ознаменовалось страшными испытаниями для русского народа.

Но правовая основа искомых изменений не соответствовала целям: право было неспособно справиться с грубостью нравов. Никто, ни простой люд, ни знать, ни сами же опричники не чувствовали себя в безопасности.

Только под бдительным взором начальства соблюдалась видимость порядка. Как только начальник не был в состоянии заметить нарушения, каждый стремился ухватить, что мог. «Отчего не воровать, коли некому унять», - гласит русская поговорка, современная эпохе Грозного.

“Воровством” называли любой проступок, включая убийство и бунт. Прав был тот, кто сильнее. В обществе шла борьба обычая и указа: освященные временем традиции противоречили нововведениям. Результатом мозаичного права стали беспредел и запуганность.

Именно в эту эпоху стала популярной знаменитая книга «Домострой». Она представляла собой поучение, адресованное сыну и заключавшее в себе советы на все случаи жизни, прежде всего семейной, а также серьезный нравственный посыл, тесно переплетенный с христианскими заповедями о смирении и милосердии, благородстве и трезвом образе жизни.

Начальный вариант относится к концу XV века. Впоследствии книга была усовершенствована протопопом Сильвестром, наставником самого царя Ивана Грозного. Заповеди этого труда поначалу нашли отклик в душе молодого самодержца. Но после смерти первой жены Анастасии, с которой он прожил более 13 лет, царь изменился. Властелин всея Руси, по отдельным источникам, хвастался наличием сотен наложниц, только официальных жен у него было как минимум 6.

После “Домостроя” в русскоязычной социальной культуре не предпринималось подобной попытки урегулировать всеобъемлющий круг ответственности в бытовой жизни, особенно семейной. Из документов нового времени с ним можно сопоставить только разве что “Моральный кодекс строителя коммунизма”. Схожесть и в том, что идеалы “Домостроя”, как и принципы морального кодекса строителя коммунизма, в большинстве своем так и остались призывами, а не реальной нормой жизни людей.

Вместо жестоких наказаний «Домострой» предлагал поучение женщины розгами, аккуратно и без свидетелей. Вместо привычной клеветы и доносов находим призывы не распускать слухов и не слушать ябедников.

По данному учению смирение должно сочетаться с твердостью убеждений, рачительность и трудолюбие - с щедростью к гостям, церкви, сирым и убогим. Строго осуждались болтливость, леность, расточительность, вредные привычки, попустительство к слабостям других.

В первую очередь это относилось к женам, которые, по словам книги, должны быть молчаливыми, трудолюбивыми и верными исполнительницами воли своего мужа. Их общение с домашней челядью должно ограничиваться руководящими указаниями, с посторонними людьми не рекомендуется общаться совсем, а особенно с подругами, «бабками-потворницами», отвлекающими жену от ее непосредственных обязанностей разговорами и сплетнями, которые, с точки зрения «Домостроя», очень вредны. Незанятость и свобода рисуются как зло, а подчинение - как добро.

«Домострой» был популярен в течение XVI-XVII веков; с наступлением петровских времен к нему стали относиться с иронией.

Иерархическое положение на лестнице определяет степень свободы и контроля. Высокое положение налагает обязанность принимать решения и контролировать их выполнение. Нижестоящие могут не задумываться о планах, их задача - беспрекословное подчинение. Молодая женщина находится внизу семейной иерархии, ниже ее только малые дети.

Царь отвечает за страну, муж - за семью и их проступки. Именно поэтому на вышестоящего возложена обязанность карать подчиненных, в том числе за непослушание.

Компромиссный подход ожидался только с женской стороны: жена сознательно теряет все свои права и свободы в обмен на привилегию защищенности авторитетом мужа. Муж, в свою очередь, имеет полный контроль над женой, отвечая за нее перед обществом (как и в Древней Руси).

Слово «замуж» в этом плане показательно: жена именно находилась «за» мужем, не функционировала без его позволения.

«Домострой» был очень популярен в течение XVI-XVII веков, однако, с наступлением петровских времен, к нему стали относиться с иронией и насмешкой.

Терем - девичья темница

Позор ждал семью, выдавшую замуж дочь “не чистой”: дабы этого избежать, девушка заключалась в терем.

Согласно обычаям времен «Домостроя», знатная невеста должна быть невинна до своей свадьбы. Это качество девицы было основным требованием к ней, помимо имущественных или бытовых.

Позор ждал семью, выдавшую замуж дочь “не чистой”. Профилактические меры в данном случае были просты и незатейливы: девушка заключалась в терем. В зависимости от благосостояния семьи, к которой она принадлежала, а речь в данном случае идет о представителях знатных фамилий, это могла быть целая башенка в типичном для того времени доме-тереме, либо одна, а, может быть, и несколько светелок.

Изоляция создавалась максимальная: из мужчин имели право входить только отец либо священник. Компанию девушке составляли ее родственницы, дети, служанки, нянюшки. Вся их жизнь состояла в болтовне, чтении молитв, шитье и вышивании приданого.

Богатство и высокородное положение девицы уменьшало вероятность замужества, потому что было непросто найти равного по положению жениха. Такое домашнее заточение могло быть пожизненным. Другие варианты покинуть терем были следующие: выйти замуж хоть за кого-нибудь или уйти в монастырь.

Впрочем, жизнь высокородной замужней женщины мало отличалась от жизни невесты - то же самое одиночество в ожидании мужа. Если эти женщины покидали терем, то либо для прогулки за высоким садовым забором, либо для поездки в карете с задвинутыми занавесками и массой сопровождающих мамок-нянек.

Все эти правила не касались женщин простого происхождения, так как семья нуждалась в их труде.

К концу XVII правила в отношении знатных женщин начали смягчаться. Например, Наталье Нарышкиной, жене царя Алексея Михайловича, было разрешено ездить в карете, выставляя напоказ свое лицо.

Жизнь девушки в тереме состояла в болтовне, чтении молитв, шитье и вышивании приданого.

Русские свадебные обычаи

До свадьбы знатные жених и невеста частенько не видели друг друга.

Свадебные традиции на Руси были строги и последовательны, отступления от них были невозможны. Поэтому - сговорились родители поженить своих детей, сошлись друг с другом по имущественным вопросам, - пиру быть.

Неважно, что отпрыски пока не в курсе родительских планов на их судьбу, неважно, что девочка еще играет в куклы, а мальчика только-только усадили на лошадь, - главное, чтобы партия была выгодной.

Юный брачный возраст был типичным явлением для России, особенно в знатных родах, где брак детей был средством для извлечения экономической или политической выгоды.

Времени между помолвкой и свадьбой могло пройти много, дети успевали подрасти, но имущественные договоренности оставались в силе. Подобные традиции способствовали изоляции каждой из социальных прослоек, мезальянсы в то время были чрезвычайно редки.

До свадьбы знатные жених и невеста частенько не видели друг друга, личное знакомство между брачующимися было не обязательно, и, уж тем более, они не смели возражать против решения их судьбы. В первый раз лицо своей суженой молодой человек мог узреть лишь во время церемонии, где он уже ничего не мог поменять.

Петр I ввел много изменений в систему заключения браков.

На венчании девушка была спрятана с головы до ног под богатым нарядом. Недаром этимологическое значение слова «невеста» - «неизвестная».

Фата и покрывала с невесты снимались на свадебном застолье.

Свадебная ночь была временем открытий, и не всегда приятных, но возврата назад уже не было. Девичьи “гаданья” о будущем суженом были попыткой девушек-подростков как-то выяснить свою будущую судьбу, ведь повлиять на нее они имели мало возможности.

Петр I логично предположил, что в таких семьях мало шансов для появления полноценных потомков, а это - прямой убыток для государства. Он начал активные действия против традиционной русской системы заключения браков.

В частности, в 1700-1702 гг. законодательно было утверждено, что между обручением и бракосочетанием должно пройти как минимум 6 недель. За это время молодые люди имели право изменить свое решение относительно брака.

Позднее, в 1722 году, царь Петр пошел в этом направлении еще далее, запретив скреплять браки в церкви, если кто-то из новобрачных против венчания.

Однако, Петр, из соображений высокой политики, сам же изменил собственным убеждениям и заставил царевича Алексея жениться на девушке из немецкой королевской фамилии. Она принадлежала к иной вере, протестантской, это очень отвращало от нее Алексея, который, благодаря материнскому воспитанию, был привержен русским православным традициям.

Опасаясь гнева отца, сын выполнил его волю, и этот брак дал начало длительному (в течении двух столетий) обычаю выбора для представителей семьи Романовых супругов германских кровей.

Петр I запретил скреплять браки в церкви, если кто-то из новобрачных против венчания.

Значительно проще относились к созданию семьи представители низов. Девушки из крепостных крестьян, прислуги, городские простолюдинки не были абстрагированы от общества, как знатные красавицы. Они были бойкими, общительными, хотя и на них действовали принятые в обществе и поддерживаемые церковью моральные установки.

Общение девушек-простолюдинок с противоположным полом было свободным, к этому приводила их совместная трудовая деятельность, посещение церкви. В храме мужчины и женщины находились по разные стороны, но могли видеть друг друга. В результате браки по взаимной симпатии были распространенным явлением среди крепостных, особенно проживавших в больших или отдаленных имениях.

Крепостные, служащие при доме, оказывались в худшем положении, так как хозяин создавал семьи среди слуг, исходя из собственных интересов, которые редко совпадали с личными симпатиями подневольных людей.

Наиболее печальной была ситуация, когда любовь возникала между молодыми людьми из поместий разных владельцев. В XVII веке допускалась возможность перехода крепостного в другое имение, но для этого ему необходимо было выкупиться, сумма была высокой, но все зависело от доброй воли владельца, который был не заинтересован в потере рабочей силы.

Царь Петр I с помощью того же указа от 1722 года учитывал возможность вступления в брак по собственному желанию даже для крестьян, в том числе и крепостных. Но Сенат дружно воспротивился подобному нововведению, угрожавшему их материальному благополучию.

И, несмотря на то, что указ был пущен в действие, судьбу крепостных он не облегчил ни при Петре, ни в дальнейшие годы, что подтверждает ситуация, описанная Тургеневым в рассказе «Муму» в 1854 году, где служанку выдают замуж за нелюбимого человека.

Разводы имели место на Руси.

Как уже писалось выше, разводы на Руси имели место из-за неверности одного из супругов, отказа жить совместно, при осуждении одного из супругов. Женщины в результате разводов часто попадали в монастырь.

Петр I изменил и это, несовершенное, на его взгляд, законодательство, с помощью указа Синода от 1723 года. Женщины, которые стали причиной развода, а, стало быть, оказались виновными с точки зрения церкви, вместо монастыря отсылались в работный дом, где они приносили пользу, в отличие от пребывания в монастыре.

Мужчины не реже, чем женщины, подавали прошение на развод. В случае положительного решения, жена обязана была покинуть дом мужа вместе со своим приданым, однако, мужья порой не отдавали имущество супруги, угрожали ей. Единственным спасением для женщин был все тот же монастырь.

Известен пример знатной семьи Салтыковых, где дело о разводе, после многолетних разбирательств, завершилось отказом в расторжении брака, несмотря на подтвержденное жестокое отношение к женщине со стороны мужа.

Супруге, в результате полученного на её прошение отказа, пришлось уйти в монастырь, так как ей было не на что жить.

Сам Петр не избежал соблазна сбыть опостылевшую ему жену Евдокию под монастырские своды, более того, ей пришлось там принять постриг вне собственного желания.

Позднее, по указу Петра, насильственно постриженным женщинам позволили вернуться к светской жизни и дали разрешение на повторное замужество. В случае ухода жены в монастырь, брак с ней теперь продолжал считаться действительным, собственность женщины была для мужа недоступна. В результате таких нововведений родовитые мужчины прекратили ссылать своих жен в монастырь с прежней частотой.

В случае развода жена покидала дом мужа вместе со своим приданым, однако, мужья порой его не хотели отдавать.

Права женщины на протяжении XVI – XVIII веков

В XVI-XVII веках собственность находилась в полном распоряжении знатных женщин.

В XVI-XVII веках в правах женщин произошли изменения.

Собственность теперь находилась в полном распоряжении знатных женщин. Они имели возможность завещания своего состояния кому угодно, муж не являлся безусловным наследником жены. По смерти мужа вдова распоряжалась его имуществом, выступала опекуншей детей.

Имение для знатной женщины было возможностью проявить себя полновластной правительницей. Женщины из высших сословий признавались в качестве свидетельниц в суде.

Социальное положение женщин, принадлежащих к низшим слоям общества, отличалось от статуса знати. Крепостные крестьянки были бесправны настолько, что даже их одежда и прочие вещи являлись собственностью господина или госпожи. Женщины низшего сословия могли давать показания в судебных органах лишь в том случае, если разбирательство происходило в отношении человека той же социальной категории.

XVI-XVII века для закрепощенного населения России стали апогеем подневольного состояния. Их полностью зависимое от хозяев положение подтверждалось законодательно и жестко контролировалось. Они подлежали продаже, как домашние животные. В XVIII веке на рынках в крупных городах страны, например, в Санкт-Петербурге, имелись торговые ряды, где были представлены крепостные для реализации.

Крепостные продавались поодиночке и семьями, с прикрепленным ко лбу ценником. Цены были разные, но даже самый крепкий, молодой и здоровый крепостной, ценился дешевле породистого коня.

С развитием государственных структур, обязанностью помещиков, дворян стала служба на пользу государства, чаще всего военная. Платой за службу являлись поместья, отданные им во временное пользование на период службы.

Начиная с XVIII века за смерть женщины мужчина отвечал своей головой.

В случае гибели служащего, земли с проживающими на ней крепостными крестьянами возвращались государству, а вдове приходилось оставлять насиженное место, часто она оставалась без жилья и средств к существованию. Частым выходом в такой трудной ситуации был монастырь. Впрочем, более молодые женщины могли вновь найти себе мужа, обеспечить своих детей.

Судебное законодательство было по-прежнему более сурово к женщине. За убийство собственного супруга жена всегда наказывалась казнью, независимо от причины такого поступка. Например, в XVI веке убийцу супруга зарывали в землю живой по плечи. Этот способ применялся до начала царствования Петра I, который отменил подобный средневековый пережиток.

Мужчина в аналогичных ситуациях до XVIII века строго не наказывался, лишь Петр Великий исправил эту несправедливость, и теперь за смерть женщины мужчина отвечал своей головой. Одновременно изменились и законы по отношению к детям, раньше отец имел право поступать со своими отпрысками, как ему вздумается, теперь же смерть ребенка также каралась казнью.

Вскоре после принятия данного закона, он был применен в отношении фрейлины Мэри Гамильтон, которая имела любовную связь с императором. Женщина, родив от Петра ребенка, умертвила его. Несмотря на многочисленные просьбы о снисхождении, женщину казнили по основному обвинению: детоубийство.

В течение долгого времени, начиная с языческих времен и до Петровских реформ, положение женщин менялось, порой кардинально, от довольно свободного при язычестве до совершенно бесправного, «теремного», в период XVI-XVII веков. С приходом к власти династии Романовых правовая ситуация в отношении женщин вновь претерпела изменения, терема стали уходить в прошлое.

Эпоха императора Петра революционным образом перевернула жизнь российской женщины в соответствии с теми переменами, которые пережила страна во всех социальных сферах под руководством царя-реформатора - на западный манер.

Повинуясь указаниям Петра Великого, родовитые женщины и девушки обязаны были осваивать науку непринужденного общения с мужским полом, как в лучших домах Европы. “Теремной режим” сменился для них красивыми танцами в паре с молодыми людьми и изучением языков.

НА РУСИ ВСЕ МУЖЧИНЫ БЫЛИ ВОИНАМИ

На Руси все мужчины считались воинами, эта традиция шла ещё со времён эпохи так называемой «военной демократии». Были, конечно, и специально подготовленные витязи, которые посвящали всю свою жизнь войне. Но владели военными навыками все юноши и взрослые мужчины, будь то горожане, землепашцы, охотники.

Надо помнить, что взросление в ту пору происходило быстрее, мужчина в 14-16 лет считался вполне взрослым и мог начать самостоятельную жизнь, жениться. Для землепашца всей общиной строили дом, боярский сын поступал на военную службу, юный князь получал в управление град.

Кроме того, люди той поры сильно отличались от нынешних, и сравнение будет не в нашу пользу. Практически все они были психически и физически здоровы. Все болезненные дети умирали в первые годы или при рождении – действовал естественный отбор. Выживали самые здоровые, в дальнейшем постоянный тяжелый физический труд землепашца, ремесленника, охотника, воина укреплял их. В обществе Руси отсутствовали нынешние пороки индустриального и постиндустриального обществ – алкоголизм, наркомания, проституция, блуд, ожирение от недостатка движения, переедание и т. д.

Первым этапом в становлении мужчины было посвящение, переход из возраста младенчества в состояние ребёнка (отрока) – в 2-3 года. Этот рубеж был отмечен постригом и сажанием на коня. Надо отметить, что этот обычай бытовал у всех социальных слоёв. Этот священный обряд восходит ко времени седой языческой древности. Только позднее церковь взяла обряд пострига на вооружение. Обряд пострига прослеживается у всех народов индоевропейского корня, в христианской Европе он сохранился, как ритуал посвящения в рыцари.

Это очень важный психологический рубеж, он создавал в мальчиках особый настрой, закладывал основные принципы бытия. Мальчиков настраивали на то, что они защитники своей семьи, общины, города, области, всей «Светлой Руси». В них закладывали стержень, который определял их судьбу. Очень жаль, что эта традиция почти утрачена в нынешней России. Мужчин воспитывают женщины – дома, в садиках, школе, в вузах, в итоге в стране очень мало «мужского начала», русские перестали быть Воинами. Только в критической ситуации, на войне, у части русских просыпается родовая память, и тогда русским нет равных в бою. Частично подобное воспитание сохранилось у кавказских народов, в Чечне, но в извращенном виде, там свой народ считается избранным, а остальные принижаются (своеобразный нацизм).

Основным в воспитании воина является воспитание Духа, это прекрасно знали наши предки. Это знали и великие русские полководцы, например, А. Суворов, его «Наука побеждать» - плоть от плоти наследие предков.

В Восточной Руси не было специальных школ (по крайней мере нет известий об их существовании). Их заменяла практика, традиция, ученичество. С самого раннего детства мальчиков приучали к оружию. Археологи находят много деревянных мечей, их форма соответствовала настоящим мечам. Это не нынешние пластиковые игрушки - деревянным мечом опытный боец мог противостоять врагу, вес деревянного дубового меча почти соответствовал железному. В набор юного воина также входили: деревянные копья, ножи, лук со стрелами (простой лук).

Существовали игрушки, игры, развивающие координацию движений, ловкость, быстроту - качели, всевозможных размеров мячи, вертушки, санки, лыжи, снежки и т. д. Многие из детей, особенно из знати, уже малыми детьми получали боевое оружие – ножи, мечи, топорики. В летописях описаны случаи, когда они их и использовали, убивая врага. Нож был с мужчиной с самого детства.

Вопросами существования особой школы боя на Руси занимался А. Белов, он создал систему – «Славяно-горицкая борьба». Он подтверждает, что боевая подготовка проходила в форме народной игры, а затем «форма» поддерживалась регулярными состязаниями, которые проходили по праздникам, большинство из них имели дохристианские корни (Купала, день зимнего солнцестояния и другие). Одиночные кулачные бои, бои «стенка на стенку» были обыкновенным явлением вплоть до 20 века. Дети впитывали эту культуру боя чуть ли не «с пелёнок».

Обучение велось и на уровне учитель – ученик, сравните: на Руси до 18 столетия университетов не было, но города и храмы строили, пушки и колокола отливали, книги писали, уровень образованности населения в X-XIII века был намного выше европейского (как и уровень гигиены). Навыки передавались от учителей к ученикам на практике, чтобы стать мастером-зодчим русский человек шёл не в специальную школу, а становился учеником мастера, в военном деле также.

Важнейшую роль играла практика, Русь вела постоянные войны с соседними народами, часто шли и междоусобные войны. Недостатка в реальных боевых условиях не было, молодые воины могли на практике проверить себя. Естественно, война брала свою «дань», но те кто выживал, получали уникальный урок. Ни в одной школе таких «уроков» не получишь.

В мирной жизни боевые навыки поддерживались не только народными игрищами, но и еще одной важной сферой – охотой. Это в настоящее время зверь почти не имеет шансов против человека с огнестрельным оружием. Тогда борьба шла почти на равных - когти, клыки, мощь, развитые чувства против умений человека и холодного оружия. Настоящим воином считался тот, кто добыл медведя. Представьте себя с охотничьим копьём (рогатиной) против медведя! Охота была отличным тренингом для поддержания Духа, боевых навыков, учёбой по преследованию, выслеживанию врага. Недаром Владимир Мономах в своём «Поучении» с одинаковой гордостью вспоминает о боевых походах и охотничьих подвигах.

Подведём итог: мальчика делали Воином, защитником Рода, Родины на основе психических установок (по-современному - программ), которые внедряли с рождения (и даже до рождения, т. н. предродовое обучение), традиций народных детских и взрослых игр, празднеств, постоянной практики. Именно поэтому Русы считались лучшими бойцами планеты, даже китайских императоров охраняли не бойцы их монашеских орденов и школ, а воины русы.

XIX столетие, время просвещения и расцвета русской культуры и искусства, ознаменовалось еще и распространением мужеложства. В высшем петербургском обществе едва ли не в полный голос говорили о скандальной связи министра просвещения Уварова и молодого князя Дондукова-Корсакова. Князь никакими дарованиями, кроме красоты, не отличался, однако Уваров назначил своего любовника вице-президентом Академии наук. Это дало Пушкину повод написать эпиграмму: «В Академии наук заседает князь Дундук. Говорят, не подобает Дундуку такая честь. Отчего ж он заседает? Оттого, что …а есть». Говорили так же и о том, что молодой красавец Дантес, убийца Пушкина, был усыновлен голландским посланником Геккерном тоже не просто так и что между этими людьми существовала противоестественная связь. Таких случаев было довольно много, и общество смотрело на них с насмешливым пониманием.

Однако широкое распространение мужеложства вызвало тот факт, что с 1832 года он перестал быть исключительно религиозно-нравственной проблемой, а перешел в юридическую плоскость. В новый Уголовный кодекс, составленный по Вюртембергскому образцу, был включен параграф 995, касавшийся мужеложства. Анальный контакт между мужчинами карался лишением всех прав состояния и ссылкой в Сибирь на 5 лет. Параграф 996 карал изнасилование или совращение малолетних каторжными работами от 10 до 20 лет.

Это законодательство действовало до 1903 года, когда было принято новое Уложение о наказаниях. Оно было значительно мягче в том, что касалось мужеложства. Согласно статье 516 анальный контакт между мужчинами наказывался тюремным заключением на срок до 3 месяцев. Если возникали отягчающие обстоятельства, такие как применение насилия и совращение несовершеннолетнего, виновному грозил срок от 3 до 8 лет. Отец писателя Набокова известный юрист Владимир Набоков предлагал вообще отменить наказание за добровольное мужеложство между взрослыми людьми, однако это предложение не было принято.

А. Н. Поляков

СОЦИАЛЬНО-ПОЛОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ

В ДРЕВНЕЙ РУСИ

§ 2. «Настоящий мужчина» и «настоящая женщина» (2)

(отрывки из книги «Киевская Русь как цивилизация»: Поляков, А. Н. Киевская Русь как цивилизация: монография / А. Н. Поляков, Оренбургский гос. ун-т. – Оренбург: ОГУ, 2010. – 484 с.)

Стр. 341

дович), великими (Всеволод Большое Гнездо), грозными (Святос_

лав Киевский). Они всегда готовы воевать и мстить за поражение.

тославича.

Идеалы боярства и «дружины» в источниках отражены слабо.

Монументальных характеристик, подобно княжеским, летописцы им

не дают. В общих чертах идеальный образ древнерусского воина -

боярина и гридина - можно проследить по «Слову о полку Игоре_

ве», написанном в среде воинских певцов_сказителей, продолжате_

лей традиций Бояна. Поход Игоря представляется автором именно

так, как его описал бы Боян: «О Бояне, соловию стараго времени! Абы

ты сиа плъкы ущекотал…Чи ли въспети было, вещей Бояне, Велесов

внуче… »55 . В «Слове» образ идеального воина раскрывается на при_

мере «русичей», «бояр», «дружины», «воёв», «курян», «полков» и

«черниговских былей». Это люди, рождённые воинами - они под

трубами спеленаты, под шлемами взлелеяны и с конца копья вскор_

млены. Они всегда готовы к бою - луки у них напряжены, колчаны

отворены, сабли заострены. Они знают пути, наводят страх на про_

тивника («кликомъ плъкы побеждаютъ »). Их цель - победа, честь и

чество бояр - это мудрость. Бояре в «Слове» разъясняют киевскому

князю видение, вскрывая истинный смысл образов, которые он ви_

дел во сне.

В былинах образец воинской касты представляют богатыри, за_

щитники земли Русской. В народном сознании воинские качества

непосредственно связаны с делом, которое они должны выполнять.

«Идеальная природа героя - спасителя Киева, - пишет Ю. И. Юдин,

Проявляется в руководящем его действиями нравственном чувстве

справедливости и богатырского долга …Этой ведущей черте подчи_

нены все прочие грани богатырского образа»56 . Богатыри мудры, хит_

ры и решительны. Они, если нужно, умеют сдерживать свой гнев и

притворяться спокойными57 . Главный признак богатыря - физичес_

кая мощь (невероятная сила). Богатырская сила проявляется и в спо_

собности выпивать большое количество хмельного напитка, смеши_

вая его с другими в самых разных сочетаниях, и что важно - при

этом не пьянеть. Вот, например, Добрыня приходит на пир, ему на_

ливают чару зелена вина, затем вторую и третью, сливают в один со_

суд. А он берёт «единой рукой, выпивает … на единый дух »58 . Василий

Казимиров в сходной ситуации: «И берет чарочку от князя во белы

руки, принял чарочку одной ручкой [чарочка согласно былине была__

Стр. 342

объёмом в полтора ведра] и выпил чарочку одним духом, и на ногах

Васильюшко стоит он, не пошатнется… »59 . Илья Муромец: «Да как

принял он чару во единый здох. А другу наливали пива пьянаго… а при_

нял тут Ильюша единой рукой, ещё выпил он опять тут во единой

здох… »60 . Дунай: «Наливал_то он чару зелена вина, а не малую стопу

- полтора ведра. Разводил ён медамы стоялыма…Принял он чарочку

одной ручкой, выпил_то он чарочку одным душком »61 . Василий Бус_

лаев, собирая дружину, умение пить по богатырски ставит как усло_

вие отбора: «Тот поди ко мне на почестен пир, кто выпьет эту чару

зелена вина, кто истерпи мой черленой вяз »62 . Итак, воин - боярин и

гридин - согласно древнерусским представлениям, должен быть

умным (мудрым), сильным, храбрым и решительным. Кроме того, он

должен честно выполнять свой долг.

С идеальным образом селянина (смерда) дело обстоит хуже все_

го. Древнерусские книжники не любят писать о смердах. Среди геро_

ев былинного эпоса, крестьянин - тоже редкий персонаж. Самая зна_

менитая и едва ли ни единственная фигура былинного земледельца

Микула Селянинович. Рассказ о нём даёт ценные сведения о «со_

словии» крестьян и понимание сути и важности крестьянского тру_

да. От его образа веет спокойствием и уверенностью. Микула хоро_

шо знает своё дело, его мощь никто не может превозмочь, он «с края

в край бороздки помётывает …То коренья каменья вывертываёт. Да

великия он каменья вси в борозду валит »63 . Его сошку не может под_

нять вся дружина Вольги Святославича64 . Он мудр и расчётлив, по_

своему храбр и учтив. В город, куда ехал Вольга с дружиной, Микула

«третьяго дни » ходил один. А там, по его словам, живут мужики_

разбойники. На предложение князя поехать с ним снова легко согла_

шается.

Хорошо видно, что ряд мужских качеств повторяется во всех со_

циальных группах. Следовательно, древнерусская культура кроме

«сословного» мужчины знает мужчину как такового, понимаемого

как особь мужского пола, противоположную женщине. В этом своём

виде мужчина наделялся такими признаками как сила, ум, храбрость,

решительность. Это и есть суть древнерусского понятия «муже_

ственности» и «мужской красоты». Надо заметить, что этот идеал

мужчины до сих пор практически не изменился. С чем это связано?

С особенностями русской культуры и цивилизации или с биологи_

ческой предопределённостью, или и с тем, и с другим - сказать од_

нозначно трудно. Вероятнее всего виноваты оба фактора. «Сословие»

мужчины определяло лишь ролевые качества, которые в обобщен_

Стр. 343

ном виде выражаются словом «долг». По древнерусским понятиям,

каждый мужчина обязан знать своё дело и честно выполнять свой

долг, в зависимости от того, какому роду он принадлежит.

Женщина на Руси предстаёт в трёх основных ипостасях: мать,

жена, любовница (хоть). В Церковном уставе Ярослава Мудрого,

который даёт перечень наказаний за бесчестье женщины, нет боярынь

или горожанок, а есть боярские жёны и дочери, жёны и дочери наро-

читых (городских) мужей и сельских людей. Уже это выдаёт в древ-

нерусском обществе его патриархальную сущность. Древнерусское

общественное сознание не мыслит женщину отдельно от мужчины.

Женщина в Древней Руси - надёжный тыл мужчины, центр семьи и

её олицетворение. По существу мы видим продолжение принципа

«делай, что должен», перенесённого с отношений между мужчинами

на отношения между мужчиной и женщиной.

Христианская церковь свой взгляд на женщину выработала за-

долго до крещения Руси. Эти представления были принесены на Русь

в готовом виде и завоёвывали свои позиции по мере укрепления пра-

вославия в древнерусском обществе. Как отмечал ещё в 70-е годы XIX

века И. Е. Забелин, женщина в умах христианских книжников была

олицетворением греха и пагубного соблазна. «…Все её природные

дары, - пояснял он точку зрения книжных мудрецов, - служили

только сетью, прельщением, погублением душ…»65 . Идеальной жен-

щиной - доброй женой - церковь считала домработницу и домоуст-

роительницу, полностью покорную своему мужу. Она должна быть

трудолюбива, молчалива, «от всего зла» воздержанна66 . Именно та-

кая жена - без лица и тела, лишённая собственного «Я» и привлека-

тельности - мыслилась мудрствующими пастырями «стада Христо-

ва» как венец своему мужу. Источником уничижительного отноше-

ния к женскому полу является Библия. Во второй главе книги Бы-

тия говорится, что женщина была сделана из ребра Адама: «И создал

Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привёл её к челове-

ку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти

моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа…» (Быт.2, 22 –

23.). Сказанное здесь - «взятая из ребра человека», «привёл к чело%

веку», «и сказал человек» - сразу же вызывает вопрос - а женщина,

человек ли? Не случайно средневековые схоласты ломали копья -

есть ли душа у женщины или она всего лишь орудие для умножения

человеческого рода. «Жена не человек есть , - пишет русский книж-

ник XV века, - но на службу человеком дана есть от бога »67 . Женщи-

на - виновница изгнания человека из рая. Очень многие героини__

Продолжение читай здесь